Это текст возник в продолжение темы, которую поднял Гжегож Браун (Grzegorz Braun) в разговоре с Шевахом Вайсом на телеканале TV Republika. Режиссер утверждал, что между Россией и Израилем существует «союз вопреки всем противоречиям», а Тель-Авив принимает даже не российский, а сталинский исторический дискурс. Люди вроде Гжегожа Брауна могут бросаться такими параноидальными обобщениями, потому что в польских СМИ существует табу на тему развития отношений между Израилем и Россией. Табуирование проистекает из того, что здесь сталкиваются два существующих в нашей стране течения: с одной стороны, симпатия к Израилю и освобождение от позорных пятен антисемитизма, а с другой — критика российской агрессии на Украине и преследования Кремлем оппозиции.
Оставим, однако, настроения, и перейдем к фактам. Никакого российско-израильского союза не существует, есть только хорошие отношения между государствами, которыми управляют два политика националистического и консервативного склада. Их сотрудничество — это чистая realpolitik, а не тайный союз против кого бы то ни было. И есть одна вещь, о которой ни у кого в Польше не хватает духу сказать: Путин любит евреев, а они его.
Дипломатические отношения на линии Россия — Израиль возобновились лишь в 1991 году. После прихода к власти Путина обе страны начали активное сближение, в частности из-за того, что между президентом России и премьером Израиля Биньямином Нетаньяху возникла взаимная «химия». В прошлом году они пять раз разговаривали по защищенной от прослушек зашифрованной линии: еще одна такая же у Израиля есть только с США. Когда европейские и американские политики вводили против России санкции, Тель-Авив не только к ним не присоединился, но дополнительно увеличил экспорт фруктов, овощей и мяса. Израильская делегация не поддержала резолюцию ООН по Украине, а во время грузино-российского конфликта и российского нападения на Украину Израиль приостановил военное сотрудничество с противниками Москвы.
Правда, под давлением Вашингтона Израиль запретил российскому военному кораблю вставать на якорь в Хайфе, ограничил передачу России военных технологий, не позволил авиационным концернам заключать с россиянами новые контракты на поставку беспилотных аппаратов, кроме того были прекращены переговоры по продаже спутниковых и оптоэлектронных технологий. Однако Нетаньяху не разорвал действующие военные контракты на сумму в миллиард долларов, как это сделала Франция с «Мистралями». Обе страны продолжают военное, ядерное и космическое сотрудничество, а также ведут переговоры на тему таможенного союза. В 2008 году они подписали договор о безвизовом передвижении, не говоря уже о том, что Россия поставляет в Израиль нефть.
Это происходит благодаря тому, что Нетаньяху стремится диверсифицировать внешнюю политику на фоне охлаждения отношений с Соединенными Штатами. Кроме того, русскоязычные из бывшего СССР составляют 20% израильского населения, и ни одна политическая партия не хочет отказываться от такого большого электората. Впрочем, Владимир Путин тоже «играет на двух роялях»: он тесно взаимодействует с Сирией и Ираном, а одновременно укрепляет сотрудничество с Израилем, пытаясь извлечь из этого максимум возможного. Конечно, россиян злит американо-израильский союз, а правительство Нетаньяху открыто критикует продажу ракет С-300 Ирану. Но оба лидера не планируют друг на друга обижаться.
Очень любопытный анализ израильского взгляда на Украину представил Изи Лейблер из газеты The Jerusalem Post, которую сложно подозревать в прокремлевских симпатиях. Украинская революция и свержение Виктора Януковича не воспринимались израильтянами как однозначная борьба за демократию. Собственно, Израиль не считает ни Украину, ни Россию демократическими государствами. При этом страна Путина представляется Лейблеру более предсказуемой и менее коррумпированной. Кроме того, у 200 000 украинских евреев есть основания опасаться националистов в правительстве Яценюка и в локальных органах власти. С мнением России стоит считаться, с ней стоит сотрудничать, потому что это сильная держава, какой никогда не была и не будет Украина.
Самым важным Лейблер считает то, что Путин переломил «многовековую царскую, а позже большевистскую традицию антисемитизма». Он создал и содержит на государственные деньги Еврейский музей и центр толерантности в Москве, которому он в качестве символического жеста перечислил свою месячную зарплату. Российский президент заявил о намерении создать музей Холокоста, а у Стены плача появился в кипе, из-за чего советские генсеки наверняка перевернулись в гробах. Наконец, он не раз открытым текстом говорил, что антисемитизм идет вразрез с законами Российской Федерации и будет караться, как преступление.
Дэвид Горовиц из издания The Times of Israel в своей статье «Back in the USSR?» вспоминает две истории: 17-летнего молодого человека, который проник в синагогу с ножом и был осужден на 16 лет, и россиянки, которая подошла к стоящей у дороги табличке с надписью «Смерть жидам», чтобы ее убрать. Произошел взрыв, в лицо женщины впились спрятанные во взрывном устройстве гвозди. Израильским врачам чудом удалось спасти ей зрение. Когда она вернулась на родину, Путин пригласил ее в Кремль и лично поблагодарил.
Такие жесты нравятся евреям в Израиле и в России (российская диаспора насчитывает 700-800 000 человек), но одновременно означают, что Путин действует вразрез общественным настроениям. Ведь россияне не любят евреев. Они считают их ловкими людьми, которые всегда умеют обмануть «честного» человека, в российском словаре продолжают функционировать такие слова, как «жидиться», а в общественном сознании существует образ еврея-богача, вывозящего деньги за границу. Этот имидж закрепился в 90-е годы, когда самыми состоятельными олигархами были (и в какой-то степени до сих пор остаются) россияне с еврейскими корнями, отправлявшие огромные суммы в США и Израиль. Поэтому россиянам понравилось, что Путин изгнал из страны Бориса Березовского и Владимира Гусинского. Но их происхождение не имело особенного значения: политическое влияние и владение телеканалом плохо соответствовали кремлевскому видению государства, в котором бизнес должен был подчиняться власти. С преследованием же евреев российское государство решительно борется, хотя, как и в любой стране, акты антисемитизма там случаются. Однако в России их меньше, чем, например, во Франции.
Конечно, как пишет Лейблер, «Путин — это в первую очередь националист, который стремится воссоздать глобальную мощь России. Израиль рассчитывает на поддержку Соединенных Штатов и разделяет с ними демократические ценности, однако мы вынуждены развивать отношения с автократическими режимами, в частности с Китаем. Мы заинтересованы в том, чтобы, не предаваясь иллюзиям, укреплять связи с Россией, чей лидер демонстрирует дружественное отношение к еврейскому народу».
Послесловие
Среди соседей семьи Путиных была старая еврейская семья, у которой маленький Владимир часто проводил время.